Штрафы от СВП Платон

бред.

Коротко; есть у них адекватные, однако, с дедом Зю не будет толку.

ваше мнение скорее продиктовано личной антипатией

Далеко не большинство населения страны поддерживает КПРФ, не нужно за весь народ говорить.

создавать у людей симпатии или антипатии наши телеканалы мастаки

Цитата (Бородин Владимир Александрович, ИП @ 10.09.2018 08:49)


Владимир, привет!!! Правильно говоришь, только здесь некому это говорить...или пока некому!

Узнаешь фотки?!!!

Прикрепленные файлы:
001.jpg (237276)
002.jpg (232707)

По моим опросам на выгрузках и загрузках с водителями вместе - примерно соотношение такое : Жирик - 10% % , кпрф 60 %, патриоты и демократы поровну на остатке, т.е. по 15 %

У еврея Рот берга Уши Встанут .Дальнобой шашлыки жарит

оплачиваете ли вы штрафы за платон ?

В этом году региональные выборы в России проходили в максимально удобных для федерального центра условиях: сильные кандидаты либо не выдвинулись, либо не были допущены, системные партии сформировали дружественные власти списки в заксобрания и горсоветы. Но, несмотря на все это, итоги выборов оказались небывало протестными: в четырех регионах пройдет второй тур губернаторских выборов; в девяти единороссы не смогли получить большинство в региональных парламентах по партспискам; в трех и вовсе проиграли КПРФ; в Якутске выборы мэра выиграл оппозиционный кандидат.

Главная неожиданность кампании – второй тур губернаторских выборов сразу в четырех регионах: Приморский и Хабаровский края, Хакасия, Владимирская область. Со времен возвращения прямого избрания глав регионов в 2012 году такое случалось лишь однажды – в Иркутской области в 2015 году во второй тур вышел коммунист Сергей Левченко и выиграл его.

При этом Левченко был сильным кандидатом со статусом депутата Госдумы и поддержкой местных предпринимателей. А те, кто вышел во второй тур сейчас, даже близко не располагали такими ресурсами и вообще не рассматривались как серьезные противники кандидатам от власти.

Относительно весомо выглядит разве что депутат Госдумы от ЛДПР Сергей Фургал, который набрал 35% на выборах губернатора Хабаровского края, – столько же, сколько действующий глава региона Вячеслав Шпорт. По всем признакам изначально власть не видела в Фургале сильного противника: пять лет назад на таких же выборах он набрал 19%, а Шпорт – 63%. В 2016 году под Сергея Фургала расчистили одномандатный округ на выборах в Госдуму. Статуса федерального депутата, некоторого количества средств на ведение кампании и известности в новых условиях оказалось достаточно, чтобы получить на выборах результат как у губернатора.

У других вышедших во второй тур кандидатов не было ни того, ни другого, ни третьего. Например, глава регкома КПРФ в Хакасии Валентин Коновалов, который получил результат больше, чем глава республики, – всего лишь муниципальный депутат. Никто не воспринимал всерьез кандидата в губернаторы Приморского края Андрея Ищенко (КПРФ) и выдвиженца ЛДПР во Владимирской области Владимира Сипягина. Но и тот и другой заработали достаточно голосов, чтобы пройти во второй тур с действующими губернаторами.

Кандидаты от власти – как удачные (врио главы Приморья Андрей Тарасенко), так и не самые удачные (засидевшиеся в креслах Виктор Зимин (Хакасия), Вячеслав Шпорт (Хабаровский край) и Светлана Орлова; Владимирская область) – столкнулись с чистым протестным голосованием. Кто угодно, лишь бы не эти – вот о чем говорят результаты голосования. Не помогли кандидатам даже встречи с Владимиром Путиным – президент честно встретился со всеми четырьмя и, как мог, поддержал.

Тем обиднее должен быть результат для самих глав регионов и для Кремля в целом. Одно дело – выйти во второй тур со статусным и денежным политиком, и совсем другое – с полуспойлером, участие которого в выборах ты же сам и согласовал. Одно дело – проиграть (а второй тур для кандидата от власти – это проигрыш) в трудной конкурентной борьбе, и совсем другое – не получить нужного результата в максимально комфортной ситуации, которую сам смоделировал.

Еще в двух регионах – Алтайском крае и Амурской области – ситуация была на грани второго тура. И это несмотря на то, что для облегчения жизни действующим губернаторам на Алтае не стали выдвигать никого от КПРФ, а в Амурской области – от ЛДПР.

Региональная кампания показывает общие политические проблемы власти: вертикаль борется уже не с отдельными противниками, а с протестными настроениями граждан. Голосование за малоизвестных кандидатов говорит об одном: люди желают продемонстрировать недовольство, пусть и абсурдным голосованием – например, за выдвиженцев ЛДПР.

Раньше на региональных выборах ставилась простая задача – не допустить победы оппозиционных кандидатов, пусть и вполне системных, лояльных федеральной, но не местной власти. Она успешно решалась недопуском таких политиков: удобный список в бюллетене давал удобный результат.

Сейчас это правило не работает. Список может быть сколь угодно продуманным так, что кажется, что у избирателя нет выхода: либо он сидит дома, либо голосует за кандидата от власти. Однако теперь избиратель может пойти на выборы и нарисовать галочку там, где ему вздумается, из чистого протеста. Если представить, что в бюллетене были бы известные кандидаты с ресурсами или оппозиционеры с резкой риторикой, то итоги выборов для власти были бы еще более плачевными.

В каком-то смысле модельной ситуацией стали выборы во Владимирской области. Во второй тур вместе с губернатором Светланой Орловой вышел депутат регионального заксобрания от ЛДПР Владимир Сипягин. Сипягин не одномандатник, он избирался по спискам, а списочники в ЛДПР обычно проходят за счет Владимира Жириновского. Телеведущего Максима Шевченко, которого выдвинула КПРФ, до выборов не допустили. То есть Орлову вывел во второй тур чисто технический кандидат.

У владимирских выборов есть еще одна показательная особенность. Можно сказать, что Тарасенко в Приморском крае не успел стать своим, а Шпорт и Зимин никогда не были особенно популярными. Но Светлана Орлова в какой-то момент была в своем регионе почти культовой фигурой. Она пришла как варяг, жестко расправлялась с политическими конкурентами и оппозиционными главами муниципалитетов. Орлова была ярким популистом: она умела давать обещания, общаться с народом напрямую. Могла нагрянуть в любой муниципалитет, устроить разнос чиновникам, найти виноватого и предъявить его недовольным гражданам. Со Светланой Орловой фотографировались на улицах.

Так было еще пару лет назад. Но постепенно люди стали уставать от доброй царицы. Окончательно ее рейтинг подкосила пенсионная реформа. «Народный губернатор» должен быть с народом, но Орлова не высказалась против повышения пенсионного возраста – ее имидж был разрушен.

Выборы в региональные заксобрания тоже преподнесли сюрпризы. Единороссы проиграли выборы по партспискам в Хакасии, Иркутской и Ульяновской областях (победили коммунисты) – последний раз такое случалось в 2007 году в Ставропольском крае. При этом за исключением Ульяновска, где первым номером шел популярный депутат Госдумы от КПРФ Алексей Куринный, Компартия выставила достаточно удобные для единороссов списки. В Иркутске дошло до того, что губернатор Сергей Левченко не стал возглавлять региональный список своей партии.

То есть этот результат – опять выплеск чистой протестной энергии. Эту версию подтверждают и выросший процент ЛДПР, которая в последнее время играет роль графы «против всех». В девяти регионах единороссы не смогли набрать более 40% голосов. Победа малоизвестной Сарданы Авксентьевой на выборах мэра Якутска объясняется теми же причинами: люди голосовали за нее в знак протеста против того, что с выборов сняли популярного республиканского депутата Владимира Федорова.

Что происходит? Недовольные пенсионной реформой, падением уровня жизни, повышением налогов, люди не могут проголосовать за реальную оппозицию. Сильных кандидатов либо не пускают на выборы, либо они предпочитают сотрудничать с властью и не выдвигаться. Системные партии сознательно смягчают риторику. В этих условиях протестное голосование становится случайным – за кого угодно, кроме власти.

Зачистка только усложнила поствыборное существование вертикали власти в регионах. Если на выборах губернатора побеждает сильный, но вполне вписанный в систему оппозиционный кандидат с опытом и командой, то для вертикали это неприятно, но не смертельно. Система будет работать. А вот у технических кандидатов нет ни команды, ни опыта, что чревато серьезными проблемами с управляемостью.

Еще одна проблема – возможные коалиции системных оппозиционеров там, где единороссы не смогли получить большинство. Политики могут научиться договариваться между собой, а не с властью.

Наконец, чтобы снизить результаты коммунистов, в нескольких красных регионах против них выставили спойлеров (КПСС и «Коммунистов России» ) . Но спойлеры неожиданно преодолели проходной барьер и получили возможность выдвигать своих кандидатов в Госдуму – и это тоже усложняет политическую систему, давая пространство для нового торга и договоренностей. Максимально зачищая и упрощая политическое поле, центр довел ситуацию до того, что эта простота начала оборачиваться сложностями. Вместо альтернативных структур вертикаль власти сталкивается с хаотичным протестом, и бороться с ним привычными методами не получается – они, наоборот, лишь множат этот хаос.

Владимир
Мм.даа, нет, коллеги, Вы что, всерьёз считаете оппозицией к власти тех, кто от этой власти финансируется?.